Как уральский мастер из Москвы в Целиноград переселялся

Серию публикаций «В Россию на ПМЖ» корреспондент Петропавловск.news продолжает жизненной историей о том, как когда-то его семья переехала жить в Казахскую ССР.

— Куда собрался, парень? — спросил начальник цеха недавно приехавшего с Урала молодого токаря, узнав, что он уходит с завода.

— Да вот, квартиру не дают, а я человек семейный, — ответил тот, готовя для сдачи инструмент.

— Никуда ты не пойдёшь. А ну, давай вместе к директору…

— Ну а как специалист-то? — поинтересовался директор «Целинсельмаша» Крылов.

— Мне за него десять из ПТУ не надо! — коротко отрекомендовал начальник цеха.

 

 

Вскоре, в ноябре 1965-го, моему деду дали трёхкомнатную квартиру по улице, носящей характерное для того времени название Пятилетки, — ныне проспект Богенбай батыра, Астана.

 

Если говорить о предыстории, она достаточно прозаична, — хотя поговорка «рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше», ей не вполне соответствует. Здесь случилось, скорее, наоборот. Отработав полгода в Москве (причём имея прописку, с большим трудом выхлопотанную старшим братом – председателем Краснопресненского райисполкома), дед вернулся к себе на Урал. С точки зрения сугубо прагматической, может, это и было неоправданно, однако нужно учесть, что и прижиться в стольном граде не всегда легко. Жильё в Голицыно обещали только лет через десять. К тому же, по словам деда, работать в столице приходилось не по той степени сложности, по которой доводилось до того, — а как ни пафосно, для уральского токаря старой закалки, свойственной героям «Малахитовой шкатулки», это многое значило.

 

К слову, именно с непосредственным участием Бажова когда-то готовились и направлялись затем в казахские волости учителя, причём для преподавания на родном языке. И уж если совсем углубляться в историю, получится своего рода замысловатая мозаика с множеством составляющих, — начиная с момента, когда Российская империя (нередко справедливо именуемая империей наоборот) взяла под своё покровительство Младший и Средний жузы.

 

Но в данном случае речь идёт о середине века двадцатого.
Правда, если ещё раз нарушить хронологию, ненадолго забежав лет на тридцать вперёд, посёлок Тирлян Белорецкого района в 1994-м получил печальную известность вследствие аварии на Тирлянском водохранилище. В шестидесятые, конечно, сопоставимой с девяностыми безнадёги в посёлке не ощущалось, но со снабжением было плохо, и колбасный сыр, присылаемый незадолго до того уехавшими в Целиноград родственниками, считался деликатесом.

Так как было у кого остановиться на первое время, весной 1964-го дед вместе с семьёй вновь оказался в столице – тогда будущей, впрочем, уже столице целинного края, — достаточно быстро получив там жильё. Отстояв за станком в общей сложности 53 (!) года – с 1947-го по 2000-й, — в Казахстане из своих восьмидесяти дед прожил сорок семь лет. И услышав в бытовой перепалке – всего лишь однажды – в свой адрес неполиткорректное «Езжай обратно!», назад в Россию всё равно не стремился. В том числе и в силу возраста.

 

Из партии дед ушёл году так в 1989-м, когда то, к чему вёл страну Горбачёв, стало явным и последствия чего аукаются до сих пор. В том числе, конечно, и в вопросах возвращения «обратно». Возможно, кому-то это незатейливое повествование покажется излишним, кому-то «провокационным», а кому-то знакомым – до боли или нет, это уж как получится. Многим ещё предстоит обратный процесс – в силу причин, о которых неоднократно упоминалось. Но знай мой дед в 1964-м, что возвращение на историческую родину обернётся для большинства семью кругами бюрократического ада, а в качестве выхода русскому соотечественнику будет предложена формула «отпаши три года на регион и получишь гражданство в течение полугода»,- отправился бы он тогда в Целиноград? Вопрос, задать который ему я так и не успел…