Петропавловская крепость в XVIII веке. Военная администрация и казахская знать

Колонизаторское продвижение царизма в североказахстанские степи представляло длительный процесс, затянувшийся на целое столетие, устройство Новой линии в 1750-ых гг. с главной на ней Петропавловской крепостью — явилось первым этапом российской колонизации ишимских степей.

Следующий второй этап — с 1760-ых гг. по 1820-ые гг. выразился в прекращении движения в степь со стороны Новой линии. В это время царское правительство, видя в казахах Малого и Среднего Жузов своих подданных, стремилось установить добрососедские отношения с казахскою знатью, считая её опорой своего влияния в степи.

Царское правительство имело в степной стороне крупного военно-гражданского администратора — оренбургского генерал-гу­бернатора (позднее, после Пугачёвской войны, Симбирского и Уфим­ского генерал-губернатора). Он являлся главным исполнителем царских велений по Казахстану и Средней Азии. Коллегия иностран­ных дел — высшее учреждение империи по внешним сношениям — не проводила ни одного солидного мероприятия в степях, не посове­товавшись с Оренбургом (позднее с Уфой), в средине ХVIII века (1742-1758 гг.) оренбургским губернатором был Неплюев, видный царский администратор, весьма осведомлённый в степных делах. От него исходили указания командиру Сибирского корпуса о том, как поступать с казахами. И Сибирский губернатор, и командир Сибирского корпуса следовали советам этого крупного сановника. Неплюев рекомендовал командиру корпуса Крафту обращаться с каза­хами так, как и «в Оренбурге с ними поступается». Неплюев на запрос Крафта, как обходиться с казахами, прикочевавшими в зимнее время к Новой линии, отвечал, что «казахи, лёгкие и провор­ные на лошадях, будучи же в своих улусах временно отяготительны и безоборонительны, и против всякого всегда. А тому наипаче зимою робки. К тому же они и прикочевали с жёнами и детьми и со всем скотом». Неплюев рекомендовал никакой обиды казахам не чинить, «а с доброю ласкою обходиться и не зачинать первыми вооружённой рукой отпора». Вразумительное указание Неплюева не всегда исполнялось.

«Добрая ласка» входила в арсенал колонизаторской политики. На неё смотрели, как на первую меру, необходимую для налажива­ния дружественных отношений с казахской знатью. Понятие «доброй ласки» понималось в весьма расплывчатой форме. «Ласка» предла­галась то в виде небольшого угощения, то в виде подчас и крупно­го подарка, а то и в виде значительных услуг, на которые царизм охотно шёл, когда чувствовалась выгода.

Командир Сибирского корпуса и линейное начальство старались использовать казахскую знать для проведения своих планов. Взгляды воинских властей на казахов, также, как и мнения о них высшей бюрократии, были отрицательного характера. На них смотре­ли как на отъявленных дикарей, неспособных к серьёзному трудово­му времяпровождению, а годных лишь к легкомысленным поступкам и жадных до всяких подарков. Казахский народ видели состоящим в полной дикости и полагали, что вообще безнадёжно его окультиви­ровать, что казахи — прирождённые дети степей, не поддающиеся ни­какому прогрессивному влиянию извне.

Командир корпуса Огарёв дал такую характеристику казахов: «Оной киргиз-кайсацкой народ ветрен и легкомыслен и почитает себя и в самомалейших случаях недовольным. Склонен же больше на приласкания и оказуемое со здешней стороны удовлетворение, напротив чего по мере и заслуживать старается. Упражнение сего народа в заведении конских табунов и скотоводства, рукоделие весьма малое. А всё то, что для одежды принадлежащее, получают через мену от российского купечества. И в недавнем времени начали привыкать выменивать аржаную муку, которую и употребляют в пищу. И время от времени оную начинают выменивать больше. Предосторож­ность от оных навсегда соблюдается в недопущении от нападения на жительства, отвозу людей и отгона скота и лошадей, в противном же тому случае, указами из вышних правительств повелено посту­пать с такими и военною рукою, яко с неприятелями. В напротив того, сколько возможно стараться при здешней стороне оных киргиз-кайсак удерживать и иметь частые и достоверные известия и о настоящих их с китайцами происхождениях (т.е. отношения-А.С.). А таких, для которых бы особенная предосторожность употребляема, в кочевании поблизости к здешней границе не находится. И таковых, кои б не оказывали российскому престолу верности, ни одного не состоит, хотя и от сих же некоторые шалости происходят, но оныя всяким образом скрывать всегда стараются, если почему ни есть подозрения взято на оных будет и стараются всегда показывать себя в верности непоколебимыми». Данное мнение, сообщённое в 1781 году, в рапорте на имя тобольского губернатора, отражало сложившееся представление у военных властей о казахах.

Военное начальство смотрело на казахов, как на российских подданных, не считало их опасными соседями и больше интересовалось (в 1750-1770-ых годах) казахско-китайскими отно­шениями, поскольку глава Среднего жуза Аблай вёл двойную игру, признавая себя и подданным России и подданным Китая.

Из книги Семенова А.И. «Город Петропавловск за 200 лет, 1752-1952 гг.»

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск